Visa или MasterCard? Карту какой платежной системы выбрать? Кто на свете всех богаче? Анализ роста благосостояния в мире.

Некоторые итоги парламентской работы 2001 г. по банковскому направлению

Юрий КРЮЧКОВ

2001-й год стал, несомненно, переломным в деятельности Государственной Думы. И банковское направление работы не было исключением.

Первым в этом смысле и наиболее «резонансным» стал закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем». Напомним, что документ с подобным названием был разработан Виктором Илюхиным еще в Думе предыдущего созыва. Автор, один из лидеров фракции КПРФ, исходил из простого посыла, что все крупные суммы денег, начиная с 200 МРОТ, априори подозрительны. И лицо, оперирующее ими, обязано доказать, что деньги эти не краденные. Несмотря на серьезное сопротивление либерально настроенной части депутатского корпуса, закон был принят в июне 1999 г. Думой, благо тогда большинство в нижней палате парламента было прокоммунистическим и разделяло мнение автора, что любой капитал - зло. Затем закон был одобрен Советом Федерации. Однако Президент РФ наложил на него вето.

В 2000 г. наиболее развитые в экономическом отношении державы в рамках кампании по борьбе с международным терроризмом решили «выбить» из-под всемирной мафии основу ее экономического могущества, и тема борьбы с «грязными» деньгами приобрела новую остроту. Россия подписала конвенцию «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности», которая обязывала ее принять соответствующий закон, и президент В.В. Путин поручил правительству подготовить соответствующий документ.

Что же вынесло правительство на благожелательный суд депутатов? Новый документ целиком и полностью отвечал духу своего предшественника. Это становилось очевидным уже после чтения б-й статьи: «Операция с денежными средствами или иным имуществом (кроме недвижимого) подлежит обязательному контролю, если сумма, на которую она совершается, равна или превышает 500 000 руб.» (Для сделок с недвижимостью пороговая сумма составляет 2,5 млн рублей).

При этом авторы законопроекта оставляли открытым список операций, которые должны были привлечь внимание компетентных органов, что отдавало практически любую операцию, приближающуюся к 175 тыс. долл., на произвол чиновников.

Тем временем Россия попала в черные списки международной организации, занимающейся борьбой с деньгами всемирной мафии — FATF, и дальнейшее затягивание принятия такого закона грозило нашим предпринимателям замораживанием счетов в западных банках и другими серьезными неприятностями, а престиж страны оказался существенно подорванным. Перед депутатами встала непростая дилемма: либо спасать престиж страны и принимать откровенно опасный закон, либо идти на серьезный конфликт с исполнительной властью, беря на себя ответственность за дальнейшее падение международного авторитета России.

Примирить эти два взаимоисключающих фактора — время и качество — удалось, ломая все регламентные нормы работы Думы и редактируя текст практически в 24-часовом режиме. Но депутаты справились с непростой задачей и закон, внесенный правительством в апреле, был принят до середины июля, то есть до отъезда В.В. Путина на совещание в Геную, что избавило нашего президента от косых взглядов коллег по «Большой восьмерке».

Что же получила страна в результате бессонных ночей депутатов и правительственных чиновников?

Во-первых, — а это было одним из самых острых предметов дискуссий - закон не распространяется на налоговые, валютные и таможенные преступления. Его 3-я статья уточняет, что «легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, — придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами, полученными в результате совершения преступления, за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198 и 199 Уголовного кодекса Российской Федерации, ответственность по которым наступает в рамках указанных статей».

«Мы изъяли из понятия «легализация» четыре статьи Уголовного кодекса, — пояснил глава банковского комитета Думы Александр Шохин. - Это наказания за налоговые преступления соответственно физических и юридических лиц, за неуплату таможенной пошлины и невозврат валютной выручки. Мотивы у нас простые: эти преступления остаются в УК, но борьба с ними должна вестись не по линии противодействия легализации, а по линии максимальной легализации доходов, сэкономленных от уплаты налогов, таможенных пошлин и невозврата валютной выручки».

То есть в отличие от доходов от наркоторговли, подпольной торговли оружием, проституции и других сфер мафиозного «бизнеса» налоговые, валютные и таможенные деньги надо вовлекать в экономику, а не загонять в «тень». Дискуссия по данному вопросу между депутатами и правительством была настолько острой, что закон прошел во втором чтении с перевесом в 1 голос, собрав 226 голосов «за».

Депутаты подняли планку подозрительных денег с 500 тыс. рублей до 600 тыс., но убрали сделки с недвижимостью, сочтя, что они и так подпадают под действие ст. 86 Налогового кодекса.

В новой редакции закона установлен закрытый перечень операций, подлежащих контролю. Это операции с наличными деньгами:

Кроме того, к сомнительным операциям (зачисление или перевод, предоставление или получение кредита, операции с ценными бумагами) относятся такие, которые связаны с физическими или юридическими лицами, находящимися или зарегистрированными на наркопроизводящих территориях либо на территориях, не сотрудничающих с международными организациями в борьбе с отмыванием преступных доходов.

Целый ряд банковских операций попадают под действие закона. Это:

Среди сделок с движимым имуществом в разряд подконтрольных попали:

Обо всех перечисленных операциях, если сумма каждой из них превышает 600 тыс. руб., организации на основе внутреннего контроля должны сообщать в специальный орган, получивший условное название «финансовая разведка». При этом депутаты исключили возможность предоставлять сведения об операциях, составляющих коммерческую, банковскую, налоговую или служебную тайну. Кроме того, информация, передаваемая по закону в уполномоченный орган, касается только финансовых операций и не распространяется на прочую информацию, что первоначально присутствовало в правительственном законопроекте. Таким образом были сняты подозрения, что закон может нарушить конституционное право граждан на невмешательство в личную жизнь.

Немалые дебаты шли вокруг самого органа «финансовая разведка». Если правительство было сторонником того, чтобы этот орган формировался при МВД, налоговой полиции или при другом силовом ведомстве, депутаты жестко отстаивали его принадлежность финансовым властям — Министерству финансов либо Центробанку. В результата право определить уполномоченный орган закон оставляет за Президентом РФ.

Закон вступает в силу 1 февраля 2002 г. Правда, к моменту его принятия для FATF оказалось недостаточным, чтобы Россия обогатила свое законодательство подобным актом. Международная организация потребовала создания соответствующего работающего органа. Да и среди депутатов отношение к документу было весьма противоречивым. Если депутат Игорь Анненский считает, что ему и его коллегам удалось предотвратить попытку правительства создать оруэловское «министерство правды», то, по мнению Виктора Илюхина, этот закон будет лишь на руку «беловоротничковой» преступности. А бессменно ведущий банковское законодательство Павел Медведев полагает, что подобные законодательные акты становятся лишь инструкцией для преступного мира, который быстро усваивает, как ее обходить, кроме того, в результате «шлифовки» парламентариями закон перестал быть таким опасным, как прежде, а стал сугубо декларативным документом.

Кстати, опыт других стран показывает правоту скептического взгляда Медведева. В Швейцарии и Италии подобные законы действуют уже несколько лет. В первом случае за все время раскрыты 4 случая «отмывания» и то лишь потому, что преступники донесли сами на себя. Во втором случае в уполномоченный орган поступает ежегодно порядка 4 тысяч сообщений о подозрительных операциях, и он попросту «захлебнулся» в таком потоке информации.

К другим результатам парламентской деятельности в минувшем году, непосредственно затрагивающим банковскую деятельность, необходимо отнести три закона из так называемого пакета МВФ. Они были внесены правительством еще в 1998 г. под впечатлением от августовского кризиса, но никак не доходили до стадии принятия. Это поправки к законам «О банках и банковской деятельности», «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций» и «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)». Смысл их сводится к ужесточению контроля за деятельностью банков, уточнению процедуры банкротства банков, усилению ответственности руководителей кредитных организаций. Законы, в частности, обязуют кредитные организации привести величину уставного капитала в соответствие с величиной собственных средств, вводят дополнительный признак банкротства (недостаточность стоимости имущества банка для исполнения им всех своих обязательств) и понятия «банковской группы» и «банковского холдинга», обязанных вести консолидированную отчетность, что призвано помешать недобросовестным банкирам «выводить активы» из оказавшихся на грани краха кредитных организаций.

По этим законам собственники банка несут так называемую субсидиарную ответственность за банкротство, то есть должны расплачиваться с кредиторами собственными деньгами. А банкир, доведший банк до банкротства — не важно, по злому умыслу или по недомыслию, — не сможет больше возглавлять другие банки.

Была также принята поправка к закону «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», по которой физические лица, разместившие деньги на депозит в кредитной организации, у которой отозвана лицензия, получали доступ к ФОРам (фонду обязательного резервирования в Центробанке) еще до завершения процедуры банкротства кредитной организации. Это, по замыслу депутатов, должно заметно ускорить получение вкладчиками денег из обанкротившегося банка.

Однако наибольший интерес в среде банкиров вызвала работа Государственной Думы над новым Налоговым кодексом. Введение его в действие с 1 января 2002 г. наряду со многими широко разрекламированными позитивными моментами (в первую очередь, снижением налога на прибыль с 35% до 24%) таит в себе немало сложностей. В частности, банковское сообщество не довольно тем, что налог на прибыль надо будет платить не по кассовому методу (когда расчет прибыли идет от реально поступивших денег), а по методу начисления. То есть деньги считаются полученными, когда появилось право на них.

Этот принцип является частью международной системы финансовой отчетности, которую Центробанк собирается ввести с 2004 г. Страны Запада, за редким исключением, строят свою финансовую отчетность именно на методе начисления. Но то, что хорошо в среде законопослушных западных граждан, к сожалению, у нас может быть плохо реализуемо. Такая ситуация, когда деньги не поступили, а налог на них уже надо платить, в российских условиях не только вероятна, но и реальна. Очевидно, что при этом выигрывает неаккуратный плательщик. Налоговые органы возражают: банки, мол, будут рассчитывать по начислению не только доходы, но и расходы. То есть, когда у клиента банка возникает право на какие-то средства, банк сразу же их списывает на расходы и тем самым уменьшает свою прибыль.

Тем не менее многие депутаты считают переход на новый метод уплаты налога как минимум преждевременным. Ими подготовлен к внесению законопроект, который корректирует 25-ю главу Налогового кодекса, регламентирующую взимание налога на прибыль. При этом изменить ситуацию именно с исчислением налога по методу начисления Дума попросту не успевает до 1 января 2002 г., так что этот принцип депутатами не обсуждается.

Но, помимо сказанного, глава 25 НК несет в себе целый ряд недостатков. Какие из них намерены исправить авторы законопроекта?

— Из всех предложений по совершенствованию главы 25 НК мы выделили технические, чтобы провести их в первую очередь, — говорит Павел Медведев. - Речь идет о таких допущенных досадных ошибках, как, например, употребление неправильного падежа, что в одном из случаев меняет смысл на прямо противоположный. Эти поправки мы намерены предложить внести правительству. Такая процедура внесения закона исключает необходимость в правительственном заключении, что, естественно, ускоряет его прохождение. Правительство, со своей стороны, также готовит версию поправок. Так что те из положений нашего документа, которые правительство сочтет разумными, оно попросту внесет в свой законопроект.

— Есть, правда, среди наших предложений такие, которые я бы назвал «пограничными» между чисто техническими и содержательными, — продолжает Медведев. — Например, в одном месте написано, что если выгодополучатель является иностранным лицом и он получает доход в денежной либо какой-то другой форме, то в месте получения этого дохода должен быть взыскан налог. Если доход в форме денег, то никаких проблем не возникает, а если речь идет о материальных ценностях? К примеру, об автомобиле — неужели, чтобы заплатить налог, надо будет скручивать колеса? Глупо получается. Мы считаем, что это чисто техническая ошибка. Авторы просто не предусмотрели такого случая, и ситуацию нужно исправить. Надеюсь, в правительстве поймут, что мы в данном случае выступаем не в пользу кого-то конкретного, а во имя здравого смысла.

Статьи, интервью, публикации